КАК СПАСАЛИ КАМНИ ЧУДОВА МОНАСТЫРЯ

Специалисты Центра имени Грабаря провели уникальные работы с предметами из археологических раскопок Чудова монастыря в Кремле.

Новый музей археологии Чудова монастыря в Московском Кремле — беспрецедентный для России пример экспозиции, где главным экспонатом является археологический раскоп. На этом месте когда-то стояли Чудов монастырь и его важнейшая часть — храм Чуда Архангела Михаила в Хонех. Монастырь был заложен в 1365 году святителем Алексием и взорван в 1929-м. Вызванный, чтобы спасти фрески, живописец и реставратор Павел Корин не успел ничего сделать — ни чертежей, ни обмеров не осталось. На месте уничтоженных Чудова и Воскресенского монастырей возвели 14-й административный корпус Кремля, который, в свою очередь, снесли в 2016 году, и на этом месте начал раскопки Институт археологии Российской академии наук. Сейчас законсервированный раскоп площадью около 500 кв. м перекрыт специальным стеклом, под ним видны котлованы погребов конца XII века, хозяйственные ямы, следы огородной копки и частоколов домонгольского времени, белокаменные фундаменты монастырских построек XV–XVI веков и саркофаги чудовского некрополя. В витринах представлены предметы из керамики и стекла, а фрагменты северного портала собора Чудова монастыря эффектно размещены на прозрачном стеклянном каркасе.

Большинство предметов, доступных сейчас взору посетителей, прошли через руки специалистов Всероссийского художественного научно-реставрационного центра им. И.Э.Грабаря. Как ни странно, реставраторы нечасто сталкиваются с архео­логическим материалом (предметами, поднятыми из земли); в данном случае им пришлось выполнять часть своих задач на месте, причем одновременно со строительными и монтажными работами. Реставрацию же саркофагов (их было 11, и еще 39 фрагментов портала) проводили в мастерских центра.

«На первом этапе стояла задача антисептировать все найденные фрагменты камня, — говорит Татьяна Пименова, художник-реставратор второй категории. — Мы брали с поверхности биологические пробы, и в них нашлись разнообразнейшие плесени. Некоторые фрагменты были мокрые, с высолами (отложениями солей на поверхностях. — TANR). Мы их высушивали. Потом второй этап — обеспыливание и очистка. Делали всухую, боялись их мочить: белый камень пористый, и то, что внутри, могло снова ожить и выйти наружу. Внутри саркофагов попадались косточки, но это оказались случайные останки мелких животных».

«Многие саркофаги были развалены на большое число частей, их приходилось собирать как пазл, — добавляет заведующий мастерской полихромной, деревянной и каменной скульптуры Владимир Симонов. — Некоторые из них мы получили буквально в виде мешка с камнями. Сложность была и в том, что фрагменты не имели четких граней. При их подборе приходилось ориентироваться на толщину стенок (она неодинаковая, так как саркофаги вырубали вручную) и остатки орнамента». Кроме того, если собрать такой саркофаг полностью, его невозможно было бы транспортировать из-за огромного веса, так что решили составлять их из нескольких крупных частей уже на месте.

Источник: http://www.theartnewspaper.ru/posts/8762/